ДЕТСТВО И ЮНОСТЬ

Мунк вырос в столице Норвегии - Христиании (в дальнейшем Кристиания, с 1925 года Осло).

Его отец, военный врач, был глубоко религиозен. Мать (на 20 лет моложе мужа) скончалась от туберкулеза,

когда Эдварду было пять лет. Его сестра Софи умерла от той же болезни в возрасте 15 лет; у младшей сестры Лауры в раннем возрасте диагностировали душевное заболевание. Брат Андреас скончался от пневмонии

в возрасте 30 лет. Да и Эдвард с молодости не отличался крепким здоровьем.

Значимость всех этих обстоятельств для творчества Мунка не может считаться бесспорной,

однако он действительно обращался - в частности, в 1890-х годах - к печальным воспоминаниям своего детства как в экспрессивных изображениях, так и в поэтических строках: «Болезнь, безумие и смерть были черными ангелами у моей колыбели». При всем при том нельзя не признать: семья с готовностью поддерживала

его культурные устремления. В мае 1884 года его сестра Лаура записывает в своем дневнике,

что она отправилась в библиотеку и принесла заболевшему брату пьесу Генрика Ибсена «Кесарь и Галилеянин» - произведение достаточно серьезное и сложное для восприятия двадцатилетнего юноши.

Автопортрет (1882 г.)

За журнальным столиком (1883 г.)

Утро (1884 г.)

"РУССКИЙ" ПЕРИОД

Мунк сумел воспользоваться теми весьма ограниченными возможностями, которые тогдашняя Норвегия предоставляла начинающим художникам, в частности бесплатным художественным образованием.

Его преподавателем оказался убежденный реалист Кристиан Крог - в ранних работах Мунка это влияние довольно ощутимо. В 1885 году Мунк выходит на новый уровень творчества, создав картину «Больная девочка», - это был решительный разрыв с языком реализма. Вспоминая свою сестру Софи, он рассказывал, как пытался возродить «первое впечатление», как искал приемлемый живописный эквивалент болезненным личным воспоминаниям. Отказавшись от перспективы и от моделирования объема, он пришел к композиционной форме, близкой к иконе;

в самой фактуре работы явственно заметны следы долгого и трудоемкого рабочего процесса.

Официальные критики не приняли работу, довольно жестко отозвавшись о ней,

так что после этого Мунк стал своего рода enfant terrible в плеяде молодых художников.

Больная девочка (1885 г.)

Середина 1880-х годов ознаменовалась серьезным поворотом в его жизни и в художественных воззрениях.

В это время Мунк начал общаться с компанией радикальных анархистов из Христиании - надо признать,

они были не более чем бледной тенью их современников, нигилистов из Санкт-Петербурга.

Русская литература в то время завоевала огромный авторитет, и потому не удивительно, что в 1883 году

на норвежский язык перевели роман Фёдора Михайловича Достоевского «Преступление и наказание». Предпринятое в книге исследование глубин человеческой психологии сразу привлекло внимание Мунка: «Некоторые страницы представляют собой самостоятельные произведения искусства»,

- напишет он в письме к другу.

Позже, оглядываясь на 1880-е годы, он задаст вопрос: «Когда кто-нибудь сможет описать те времена?

Нужен Достоевский или хотя бы смесь Крога, Йегера и, возможно, меня самого для того,

чтобы столь же убедительно, как это удалось Достоевскому на примере русского сибирского города, описать прозябание в Кристиании - не только тогда, но и сейчас».

В Христиании Ханс Йегер был ключевой фигурой богемы, его даже приговорили к тюремному заключению

за провокативный roman a clef из жизни той же богемы. Мунк не только написал в 1889 году портрет Йегера, но и, вдохновленный программным требованием «ты должен описывать свою жизнь», стал вести подробные записи.

Писатель Ганс Йегер (1889 г.)

Поздним вечером (1888 г.)

Юриспруденция (1887 г.)

ФРАНЦИЯ

После большой персональной выставки в 1889 году Мунку была назначена государственная стипендия

для завершения образования за рубежом. Следующие три зимы он провел во Франции. Там он стал свидетелем постимпрессионистического прорыва и разнообразных экспериментов, направленных против слепого

следования натуре, что помогло ему почувствовать себя раскрепощенным: «Фотоаппарат не может соперничать с кистью и палитрой, ибо не может использоваться ни в аду, ни в раю».

В работе «Ночь в Сен-Клу» одинокая фигура в затемненном интерьере, переданная в темно-синих тонах, напоминает гармонию ноктюрнов Джеймса Уистлера - это отклик на полученное в ноябре известие

о скоропостижной кончине отца. Здесь ощущается явственная перекличка с дневниковыми заметками Мунка, сделанными в первый период его пребывания за границей, в которых настойчиво звучат угрызения совести.

Не вдаваясь в биографические детали, критики дружно соотнесли картину Мунка

с понятием «декаданса» рубежа веков.

Ночь в Сен-Клу (1892 г.)

Прибытие почтовой лодки (1890 г.)

Английская набережная в Ницце (1891 г.)

Лунный свет на берегу (1892 г.)

В изображении парижских бульваров и улицы Карла Юхана -центральной магистрали в Кристиании -

Мунк начал применять импрессионистические и пуантилистские живописные приемы,

а французской Ривьере досталась вся чувственная красота, доступная его палитре.

В первый период пребывания во Франции Мунк написал благородный и аскетичный портрет своей сестры Ингер, а также мрачноватый «Вечер на улице Карла Юхана» - пожалуй, вторую свою работу, в которой вполне четко проявляется сдвиг от реализма к символизму: «Символизм - это природа, вылепленная состоянием души». Главная улица норвежской столицы превращается в устрашающую декорацию

для отображения трагического настроения, свойственного современной городской жизни.

Подобным мироощущением проникнут и получивший широкую известность роман «Голод», принадлежащий перу одного хорошего знакомого Мунка, писателя Кнута Гамсуна - они тесно взаимодействовали в 1890-х годах.

Гамсун также был большим поклонником творчества Достоевского; критики пытались обвинить Гамсуна в плагиате после публикации его раннего рассказа «Азарт», усматривая в нем определенные параллели с романом Достоевского «Игрок». В 1892 году Мунк предпринимает (в казино Монте-Карло) попытку зафиксировать игроманию и в визуальных образах, и в словах.

Ингер на берегу (1889 г.)

Вечер на улице Карла Иоанна (1892 г.)

За рулеткой (1892 г.)

БЕРЛИН

В 1902 году Мунк получает неожиданное предложение выставить свои картины в Берлине.

Следует грандиозный скандал, после которого имя Мунка приобрело определенную известность в германской столице. Решив задержаться в этом городе, он примыкает к довольно знаменитому в то время кружку художников

и интеллектуалов, которые собирались в кафе «У черного поросенка» - среди его завсегдатаев были, к примеру, шведский драматург Август Стриндберг и польский писатель Станислав Пшибышевский.

Классическая версия «Крика» была написана в Берлине. Здесь исчезают какие-либо следы реализма:

пейзаж превращается в плоскостное соположение оттенков цвета, волнообразные линии лишают пространство всякого чувства стабильности, а главная фигура превращена в примитивный знак, предстающий перед зрителем символом первобытного ужаса. По примеру белых стихов, которые писали его друзья-литераторы в Кристиании, Мунк сопроводил картину соответствующим текстом, описывая пережитый им опыт - именно закат послужил

для него стимулом к пугающему откровению: «Я шел с двумя друзьями вдоль дороги - солнце садилось...

Я почувствовал, как природу словно пронзил мощный, бесконечный крик». Самая, пожалуй, известная работа Мунка обросла великим множеством комментариев и интерпретаций; при всем разнообразии воззрений сущность их в том, что главное в картине - ее способность вызвать у зрителя глубокое личное переживание.

Крик (1893 г.)

ГРАВЮРЫ И ПАРИЖ

Еще одна известная литография берлинского периода - это «Автопортрет с рукой скелета».

Круглый белый воротник-стойка и голова, ярко выделяющаяся на бархатно-черном фоне, придают изображаемому сходство со священником. Имя и год, вписанные сверху, прочитываются как эпитафия, тем более что это вполне перекликается с мрачноватым memento mori - рукой скелета в нижней части работы. Нередко подчеркивали формальное сходство данной литографии с ксилографией швейцарского художника Феликса Валлоттона -

и это вряд ли простое совпадение, тем более что работа Валлоттона - портрет Достоевского.

Первые опыты Мунка в печатной графике представляли собой инталии на сюжеты его же живописных произведений. Вскоре он обратился к литографии, тем более что по приезде в Париж в начале 1896 года

он получил доступ к лучшим печатникам и печатным станкам того времени.

Автопортрет (1895 г.)

НА РУБЕЖЕ ВЕКОВ

На рубеже XIX и XX веков - времени беспрестанных экспериментов - Мунк уделяет все больше сил проекту

«Фриз жизни» и создает ряд больших декоративных полотен. «Танец жизни» представляет собой дерзкую и глубоко индивидуализированную трансформацию Мунком синтетического стиля набистов. Написанная им на рубеже веков серия пейзажей Кристианиа-фьорда, декоративных и вместе с тем чувственных, являет собой вершину скандинавского символизма. Следующим летом Мунк напишет в Осгордстранне хрестоматийную работу

«Девушки на мосту» - пожалуй, свой самый любимый сюжет.

Танец жизни (1900 г.)

Девушки на мосту (1901 г.)

В первые годы нового столетия карьера Мунка развивается вполне успешно, он приобретает определенную известность в Германии. На выставке берлинского Сецессиона в 1902 году он впервые выставляет полный «Фриз»: «Рождение любви», «Расцвет и закат любви», «Страх жизни» и «Смерть». Значительное место в этот период

его творчества занимают портреты, что приносит художнику некоторую финансовую стабильность.

«Сыновья доктора Линде» представляет собой шедевр современной портретной живописи.

Эта работа была заказана с целью оказать поддержку художнику - жест поистине бесценный.

Сыновья доктора Линде (1903 г.)

Возвратившись в конце концов в 1909 году в Норвегию, Мунк обосновался в прибрежном городке Крагерё. Творчески соприкасаясь с окружающей его реальностью, Мунк смело и энергично переносил на свои полотна открывающиеся его взору изрезанные берега и сосновые леса. Национальная галерея в Кристиании приобрела значительное количество его работ, ознаменовав тем самым запоздалое признание на родине.

В 1912 году выставка «Зондербунд» в Кёльне явилась первой наиболее полной демонстрацией достижений европейского модернизма. Мунк удостоился чести получить для своих работ отдельный зал. Он был поставлен

на один уровень с такими пионерами современного искусства, как Ван Гог, Гоген или Сезанн.

Он продолжает экспериментировать и расширять круг своих персонажей: среди них в этот период появляются купальщики, фермеры, рабочие, нередки также изображения животных. После открытия оформленного им актового зала в университете Кристиании Мунк приобретает усадьбу Экели неподалеку от столицы и переезжает туда.

Гуси в саду (1911 г.)

Дровосек (1913 г.)

Композиции работ Мунка возвращают нас к символизму 1890-х годов, что подтверждают написанные Мунком сопровождающие тексты: «Мое искусство придало моей жизни смысл. Через него я стремился к свету и чувствовал, что могу принести свет другим».

В прощальном «Автопортрете между часами и кроватью» художник стоит возле больших дедовских напольных часов без стрелок, словно обозначая окончательный отход от всего мирского.

Постель символически связана ассоциациями с важнейшими моментами жизненного цикла: рождением, болезнью, любовью и смертью. В комнате за спиной старого художника - его работы, они озаряются золотым светом.

Автопортрет между часами и кроватью (1943 г.)